В Кастилии такое положение тянулось на протяжении всей первой половины XV в. и стало особенно напряженным, когда на престол вступил двухлетний Хуан II (1406 — 1454 г.г.). Регентство захватил один из крупнейших магнатов Кастилии Альваро де Луна, превратившийся потом в королевского фаворита. Ему принадлежало до 70 городов и огромное количество поместий. Он был высшим сановником (коннэтаблем) Кастилии и гроссмейстером (главой) духовно-рыцарского ордена Сант-Яго де Компостела, располагая доходами, которые во много раз превышали королевские. Против этого могущественного фаворита образовалась обширная коалиция, состаящая из королевских принцев, кастильских и арагонских магнатов. Борьба тянулась десятки лет, пока, наконец, король не согласился на казнь своего любимца.
В Арагоне к концу XIV века дело осложнялось еще тем, что правящая династия пресеклась, и это привело к острому соперничеству претендентов, так как при разнородности состава Арагоно-Каталонского объединения далеко не так просто было добиться всеобщего признания. В 1412 г. дело закончилось компромиссом. Собравшиеся в Каспе представители от кортесов трех областей остановили свой выбор на Фердинанде, бывшем в это время регентом в Кастилии. Характерно, что кандидатура Фердинанда нашла больше всего сторонников в Арагоне, в то время как Валенсия и особенно Каталония довольно холодно отнеслись к избранию в короли выходца из Кастилии, ревниво оберегая свои фуэросы.
Эти оппозиционные и сепаратистские тенденции сказывались во все кратковременное правление Фердинанда (1412 — 1416 г.г.), который не проявил должного уважения к старинным вольностям каталонской знати и горожан. Последние больше всего были заинтересованы в дальнейшем расширении своего господства в Средиземноморском бассейне. И после Фердинанда, при его сыне Альфонсе V Мудром (1416 — 1458 г.г.), влияние каталонцев на политику нового короля нашло свое выражение в борьбе за Неаполь, который был завоеван в 1443 г. Таким образом, к тому времени, когда окончательно наметилось слияние Кастилии и Арагона, последний представлял уже крупную морскую державу в западной половине Средиземного моря.
В течение первой половины XV в. в классовых группировках Кастилии произошли изменения, поставившие земельную знать в положение, сходное с Арагоном. За это время влияние городской демократии, которая так упорно противостояла земельным магнатам в предыдущие столетия, сильно пошатнулось.
Сокращаются представительства от городов в кастильских кортесах. В течение XIII и XIV в.в. на кортесы приглашались "депутаты от всех городов, местечек и сел нашего государства", как значится в королевских призывных грамотах. Для прав участия в кортесах достаточно было иметь собственный совет; утрата совета или подчинение города или селения сеньору вело за собою и утрату права представительства. В XIII и XIV в.в. города и даже местечки Кастилии занимали преобладающее место в кортесах, да и самые кортесы созывались особенно часто, представляя в этом отношении исключительный случай в истории западноевропейских сословно-представительных учреждений данного периода. С конца XIV и особенно в XV в. городское представительство сильно падает, и в призывных грамотах королей речь идет лишь о депутатах "от некоторых городов и местечек".
Несмотря на то, что при Хуане II за 48 лет кортесы созывалась 38 раз, представительство от городов ограничивалось всего лишь 17 наиболее крупными. Причину этого явления следует искать в усилении земельной знати, духовной и светской, которая захватывала в свои руки огромные территории, города и местечки, представительство от которых переходило к тем же сеньорам. В самих городах, в связи с их экономическим ростом, наблюдалось резкое социальное расслоение и захват руководящей роли в консехос привилегированной верхушкой.